А.Медведенко

 

ДРЕВНЕЕ МИРО ^▬

НЕИССЯКАЕМО

Поэмы

 

 

Луганск

2013

Поэма

 

В. С. Сурату, чьи близкие родственники вместе с более чем тремя тысячами луганчан в ноябре 1942 года были расстреляны гитлеровцами и сброшены  в противотанковый ров в районе Острой Могилы.

 

 

1

Иду.

На клёнах каркают вороны.

Трамваи цокают.

Машины сыто ржут.

От стадиона «Авангарда» -

                           Оборонной

К Могиле Острой

стелется мой путь.              

Туда, где день померкнул

в брызгах красных,

под сапогами - смялись ковыли.

И чувствую следы я тех несчастных,

что под конвоем страшным

здесь прошли.

Поэма

Нельзя построить счастье

 человечества ценой слез ребенка.

(Из Ф.М. Достоевского)

1

Нагрущусь, наплачусь над бедою

и уйду в теплынь родных полей.

Там очищусь, выпрямлюсь душою

на могилке матери моей.

 

Наберусь упорства и терпенья

и начну увереннее жить,

чтобы мировое потрясенье

не смогло с пути меня сшибить.

 

Горизонт покрылся гарищ палом.

Суслик «воду мутит» из норы.

Змей берет не силою, а жалом.
Бьет стервятник с неба, как с горы.

Поэма-быль

 

ВСТУПЛЕНИЕ

Поспевшей рожью

дышит бок бугра.

Ручей в низине

вербы привечают.

Два тополя у шахтного двора

на гибких ветках

облако качают.

Идут под ними в баню горняки.

Они из шахты вышли только-только.

Идут черны,

усталы,

широки,

касаясь веток грубою спецовкой.

Глотают жадно воздух голубой.

Ладонью пот со лба стирают - жарко!

И птичий свист сквозит от ламповой

к цветами разневестившейся балке.

Глаза, что так привыкли к тьме глухой,

еще слепит

родной земли безбрежность.

У горняков

особенная нежность

к травинке, к солнцу,

к дали голубой.

Современная пастораль

 

1

Я в чувствах никогда не обнищаю.

Прекрасное парит, к себе маня.

Я раннюю весну

тебе не обещаю,

березка беспокойная моя.

Апрель.

А птиц не возвратились стаи.

Но не таи напрасно в сердце зла.

Чем медленнее снег в округе тает,

тем влагою

насыщенней земля.

ЧАСТЬ 1

Как бы нибудь, лише бы не по-старому. Ох. собаки! Чем вам старина та помешала? Разве то тяжко, что блудить не велят?..

Протопоп Аввакум.

 

Автор

Я почкой зеленой себя взрываю.

Я к новым понятиям в жизни рвусь.

Но в сердце моем,

как в полночном трамвае,

морозно и пусто,

и женская грусть.

Вползают в мои воспаленные уши

то ругань, то вязкий елейный мед.

И рокот толкучек удавкою душит,

падучая митингов подло трясет.

Все черство и призрачно. Стыну, как лавка

в осеннем саду, в стороне от любви.

И очередей огрубевшая лямка

мне плечи растерла до самой крови.

И дождь о стекло,

словно грязи куски,

шлепает серо и так убого.

Из штопора выйду ль тоски

душевного едкого смога?

ТРИПТИХ - 1

 

1

Мчит автобус, аж дух захватило!

И приветствует - сердце, не ум,

в предвечерних туманах светило,

твои руки, и губы, и шум.

Как же?.. Как же?.. Что всё это значит?

Жизнь ещё одну росстань прошла.

И знакомимся мы на удачу

и снимаем с души удила.

И летим. А дорога опасно

виражами грозит впереди.

Я люблю тебя звонко и страстно,

с запредельной мечтою в груди.

Мы летим. И, загадочно свесясь,

верят вербы с притоками рек

только в то,

что пред молнией месяц

на колени не встанет вовек!

Ветла безмолвна, словно монастырь.

Откос залит пташиной свиристелью.

Где ты идешь - вздыхающий пустырь

восторженно тебе тропинку стелет.

 

А чернобыльник - с жадностью косит.

И стал буркун до изумленья хрупкий.

Так бесшабашной нежностью грустит,

что, сломанный, цепляется за юбку.

 

Пустырник к бедрам тянется, любя.

Вьюнок, и тот не прячет откровенность.

Всего минуту не видал тебя,

а убеждает таволгу,

что - вечность!

                     Прелюдия

Опять весна напомнила нелишне,

свой одевая лиственный наряд,

что два-три дня цвести осталось вишне

и лепестковый выветрится взгляд.

Пожухнет лист под солнышком палящим,

нам говоря, что гибнет не за грош,

что наше счастье только в настоящем,

а прошлое и будущее - ложь!

Героическая поэма

 

                         Когда угаснет пыл,

                         Осыплет юность цвет,

                         Не забывай  как жил

                         И прадед твой и дед.

                         Михаил Голодный

 

ПРОЛОГ

У Макарова Яра дороги трудны.

Приовражья кустисто крапива покрыла.

Камни - 

тучные, как кабаны,

греют гладкие спины на солнце и рыла.

И в весёлом от солнечных брызг вишняке

чернокудрый крепыш

меж деревьев шныряет.

Ртом, ни разу ещё не разбитым никем,

клей от жёстких стволов отгрызает.

И жуёт его так,

словно корочку хлеба.

что горчит

подневольным крестьянским трудом -

непокорный, ухватистый сын горшколепа,

Октября созревающий яростный гром.

И от вольно летящего мимо коня

просыпается в нём

кровь бунтарская предков.

Высекают копыта колосья огня,

разжигая костёр революции крепкий.